История ветерана Афганистана Конырша Шаймергенова

Пограничники уходят последними. Это общеизвестный на любой войне факт. День образования пограничных войск Республики Казахстан отмечают в стране ежегодно 18 августа в честь подписанного 18 августа 1992 года Указа об образовании пограничных войск. А сегодня, 28 мая 2020 года – День Пограничника, профессиональный праздник личного состава пограничных войск КГБ СССР. К этой дате – моя статья.

По давней традиции и в Кокшетау с утра на аллее Славы многолюдно и шумно. То и дело мелькаютв толпе зеленые фуражки, зеленые погоны – здесь собрались городские ветераны пограничных войск СССР и РК, в разное время служившие на границе. Состоялся по-армейски короткий митинг, ведь в строю – служивые, привыкшие строго выполнять команду. Затем традиционный ритуал возложения алых гвоздик к памятнику у Вечного Огня.

А у обелиска павшим на войне в Афганистане воинам – интернационалистам были вручены удостоверения к медалям «К тридцатилетию вывода войск из Афганистана». Выступали ветераны, пережившие пекло Афгана, тоже лаконично, без патетики и пафоса, ведь боевое солдатское братство не отменяли в среде разведки и десантников, пехоты и моторизованных бригад.

Вспоминается из детства песня: «На границе ветер ходит хмуро. Край родимый тишиной объят. У высоких берегов Амура часовые Родины стоят».

Ветеран Афганистана Конырша Шаймергенов служил на границе, и этот праздник ничто не затмит в его душе.

За время беседы с Коныршой Шаймергеновым мучительно возникали паузы.. Неловкое молчание зависало после каждого вопроса о той самой войне... «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне…»

Стыдно было расспрашивать о прошлом человека, тревожить его самые сокровенные воспоминания о той войне незнаменитой.

Тем более, что Конырша Шаймергенов откровенно признается, ему тяжело вспоминать самый первый бой. Июнь восемьдесят пятого года. В восемь вечера здесь, в горах, уже ночь. Артобстрел. И каждый камень стреляет. У Коныршы позиция – наблюдательный пост. Отсюда, сверху виднее многое...

«Я счастливый, – вздыхает солдат афганской войны, – меня уберегли молитвы моей матери Марьям. Даже ночью, пытаясь уснуть, я чувствовал ее дыхание физически осязаемо. Знал, в эти минуты меня спасал материнский молитвенный шепот в тысячах километров отсюда.

Во время обстрела просишь Всевышнего, пусть камень расступится. Страх загоняешь в подсознание. Конечно, он был, животный, первобытный страх, тот, что человечнее отчаянной безрассудной смелости. По ночам имена братьев, сестер выкрикивал (нас в семье двенадцать детей). Побратим мой Олег Алентьев, так с ним мы сдружились, записывал карандашом на бумаге за мной непонятные ему казахские слова, расспрашивая затем днем, что я выкрикивал во сне.

А по ночам мне снилась степь, наша безбрежная казахская степь, я дышал тогда во сне воздухом, напоенным ароматом свежей земли после летнего дождя. «Степь без края, солончаки… небосвод пропылился весь. Если родина есть у тоски, то, наверное, где-то здесь…», – писал заезжий московский поэт. А для меня моя степь – это не тоска, это сама жизнь…когда весной цветет все вокруг, раздолье до горизонта, ощущаешь бесконечность времени, отведенного Всевышним. И хочется благодарить силы Небесные за этот счастливый дар любить и плакать. По степи больше всего и скучал, по воздуху свободы. В Афгане кругом только горы, скалы, камни, небо, и пыль, вездесущая афганская пыль, ее наглотаешься за день, а по ночам не хватало дыхания.

Афганское братство. Затертое словосочетание, но оно действительно было, и дружба чистая, честная. Василий Груздев из Подмосковья, Леонид Курча из алматинского поселка Бурундай – те, с кем до сих пор общаемся. Стараемся вспоминать хорошее, дорогое. Одно…

20 сентября 1985 года там, в далеком Афгане, был мой лучший день рождения в жизни. О том, что мне в этот день 20 лет стукнуло, забыл. Просыпаюсь от того, что Олежка Алентьев открывает мой спальный мешок со словами: «Брат, с днем рождения!» Он накануне банку сгущенки раздобыл и припрятал, сухарики камнями растолок, залил сладкой густотой, – торт для меня приготовил, – вкуснее в жизни ничего не ел! Но и это еще не все.

Ребята поздравляют и кивают на скалу, на ней аршинными буквами углем надпись: «Сыну великого казахского народа - 20 лет!». Все это время за нами через бинокль комбат наблюдал. Передает по рации: «Где этот великий сын народа, марш его ко мне!» Смеясь, командир меня поздравляет, заодно дает срочное задание – стереть надпись со скалы, дабы внимание духов не привлекать. А напоследок вручил мне ящик патронов, который тащил я на себе. «Это чтобы на всю жизнь свои двадцать лет запомнил!»

Да, хочу вспоминать только светлое, и ребята мои по «электронке»- смешные, курьезные истории, с нами случавшиеся, передают. Ищем все эти годы нашего командира, к тому времени уже три года прослужившего в Афганистане, старшего лейтенанта Алексея Горбунова. Хотелось бы знать, жив ли он. Настоящий боевой офицер, он в нас еще перед отправкой на войну, в Восточном Казахстане, на погранзаставе столько сил и энергии своей вложил.

Не могу не вспомнить один поразительный эпизод: кто-то и вправду складывает наши жизни, такое совпадение абсолютно неслучайно. Как-то ребята мне говорят: «Там земляк твой, новобранец из Кокшетау прибыл». Я бегом, кто такой... Оказалось, и вправду, бойкий компанейский паренек с гитарой за плечами, родом из Кокшетау-2, Нурбек Абилькасимов.

Спустя время, 31 декабря, в год моего дембеля, на автовокзале в Кокшетау, весь осунувшийся, исхудавший за долгую дорогу домой добираюсь до заветной цели, жду автобуса в Володаровку. Домой, там, где мама и отец ждут-не дождутся меня. Вдруг чувствую затылком пронзительный взгляд – мужской, неотступный. Оглянулся, взглянул в глаза немолодого мужчины, столько в них было молчаливого вопроса, невысказанной боли. Подошел, как положено у нас, у казахов, приветствие, салем старшему отдать. Прямо сказать не могу, откуда прибыл, так и так, недомолвками, путь, мол, издалека держу. А мужчина мне отвечает, что сынок его там служит, откуда порой не возвращаются. Тут я раскрываю свой заветный блокнотик на странице, куда Нурбек свой домашний адрес записал. Мы оба замерли на мгновение. Мужчина меня в охапку заграбастал да как застонал: «Это же мой Нурбек! А ну, поехали к нам погостить, я не отпущу тебя, дорогой, нет, все нам с матерью расскажешь». Я еле-еле отбился, соскучился, мол, дома самого ждут -не дождутся, давай обнадеживать и утешать отца Нурбека: все будет хорошо, вернется ваш сын живым и невредимым. Так и случилось, благодарение Всевышнему...

Батыр Конырша Шаймергенов стал обладателем медали Бауыржана Момышулы «Батыр Шапағаты», врученной ему от Союза инвалидов и ветеранов войны в Афганистане РК. Работает в Центре крови инженером по вентиляционной системе. Жена Валентина Юрьевна - химик-технолог в ТОО «Altyntau Kokshetau». Сына Аргына отец готовит в пограничники, он старшеклассник СШ №2. А дочь Карина мечтает стать астрономом, заканчивает «Назарбаев интеллектуальную школу», радует родителей золотой медалью Международной олимпиады, успехи дочери ещё впереди.

Десять лет проработал на фарфоровом заводе Конырша Ергожаулы, был в свое время делегирован на XVII-й съезд ВЛКСМ от комсомольской организации области. За 28 лет честного труда «афганец» так и не добился квартиры. За эти десятилетия на всех этажах заводского общежития проживал. «Двое уже взрослых детей, - сетует афганец, - порой дискомфорт испытываешь даже перед ними, очередь, говорят, твоя еще не подошла. А ведь я свою самую заветную мечту не выполнил – маму из аула в город в отдельную квартиру перевезти. Так и ушла из жизни моя святая великая мать. Год назад ее похоронили. Опустела без нее земля для меня».

Невольно задумываешься о судьбе тех ребят, кого еще юнцами Родина отправляла выполнять интернациональный долг в чужой стране. Есть история затянувшейся на долгие 10 лет необъявленной войны, подорвавшей экономику Союза. А есть живая подлинная история. История чувств. О чем эти парни думали? Чему радовались? Чего боялись? Что запомнили? Почему спустя четверть века мы скрываем то, о чем надо кричать? Как живут сегодня герои той самой, ставшей ненужной властям, войны? И разве не наш долг успеть при жизни воздать им должное, а начать с самого насущного - в каких условиях живут сегодня ветераны.

Болат Шарипов, приветствуя однополчан, вспомнил, как в мае 1988-го года на заставе случилась трагедия, из восьми человек выжили только двое тяжелораненных… Он родился в целинном селе Хлебное, что вольно раскинулось на просторах ныне Сандыктуского района. Летом 1987 го года в многодетной семье случилось большое горе – не стало отца, Тлеугабыла. Потому и в осенний призыв седьмого сына провожать в армию, как водится, шумно, с застольем и здравицами, плясками и песнями, настроения, да и повода не было. Шла восьмая тревожная осень необъявленной афганской войны. Мать Балшай накануне отправки сына на службу, все повторяла, «только бы не в Афган, сынок!». Как и все матери огромной страны Советов… тем более в соседние села уже дважды приходил страшный «Груз 200» из далекого, но уже скорбно знаменитого Афганистана.

С райвоенкомата к Болату приезжали не раз, интересовались, как дела, каковы планы. Позади у парня была учеба в целиноградской автошколе ДОСААФ. Здоровье отменное, все показатели физической выносливости в норме, в школе занимался и футболом, и хоккеем, имел разряды по силовым видам спорта.

Потому и определили в погранвойска КГБ СССР, в Термезский погранотряд. Дома так и не догадывались, что довелось их сыну и брату на самом деле это время службы служить «за речкой».

Когда увозили новобранцев с целиноградского вокзала спецэшелоном, стоял в целинной столице мороз под сорок, а в Термез приехали – слякоть, климат совсем иной. И началась усиленная четырехмесячная подготовка в учебном пункте Советской армии близ Ашхабада, где Болат выучился на оператора – наводчика БМП. А вот как сам Болат Шарипов вспоминает о пережитом на афганской войне: афганская война как начиналась тайно, так и завершалась. Несмотря на парадно-показательный вывод войск сороковой армии. Масштаб этой необъявленной войны приобрел значительный, слишком большой кровью оплачивали рядовые солдаты ошибки тех, кто ее начал.

На этой войне, независимо от того, как ее принято оценивать, мы воевали, и наше мужество и отвага достойны по крайней мере уважения. Безнравственны любые сомнения в действительности нашего подвига, в подлинности наших чувств и пережитых испытаний. Подвиги пограничников замалчивались на родине, так как сама граница, к примеру, на моей заставе Термезского погранотряда, была отодвинута вглубь территории ДРА на сто километров. Как об этом тогда можно было говорить? Потому сегодня суметь воссоздать обстоятельства совершенных нами подвигов и гибели десятков и сотен пограничников – наш долг.

Как и обещал матери писать каждую неделю, так и несмотря на чудовищные нагрузки всегда находил время подбодрить самого родного человека, разумеется, о трудностях ей в письме ни слова. Адресат наш на конверте был указан советский… «Сырдарьинская область». У нас, у пограничников доля особенная, мы заходим в любой войне первыми и уходим последними… Вспомним Великую Отечественную, кто первыми приняли бой…

40-я армия генерала Бориса Громова покинула территорию Афганистана, а пограничники ещё оставались на сопредельной территории, ещё были потери, были ранены ребята, как сказал поэт : « Услышим мы, как жалуются Богу погибшие в последний день войны…».

Новобранцы, мы, конечно, понимали всерьез, что ждет нас неминуемо Афган. Да и командиры нам совсем не давали поблажек: обучали всему, что стреляет, арсенал вооружения в отряде был супермощный. Нас воспитывали, как настоящих боевиков, жили на полигоне, стрельбище находилось близ границы с Ираном. Конюшню под казармы переделали для солдат, а что вполне сносное жилье. Инструктировали до мельчайших подробностей, как вести себя там, за кордоном, на сопредельной территории : нельзя обращаясь или заговаривая с ребенком, трогать его за голову, касаться ее – дети - святое для местного населения. Нельзя плевать в воду, справлять нужду близ источника – там тоже трепетно чтят эту природную драгоценность. Неприкосновенный запас : две ампулы с морфием, таблетки для обеззараживания воды, в вещмешке всегда с собой.

Мотоманевренная группа 2099 войсковой части, в распоряжение которой я попал, находилась в местности Мармоль – там до начала войны дислоцировалась бывшая крупнейшая база организованных бандформирований, находящаяся на крайне выгодной геополитической позиции – сверху просматривается все: сама долина, ущелья, каменные горы, почти космический пейзаж фантастичен, обзор отсюда великолепный, зато подступиться трудно. Нет, нет, да и обстреливали эту местность, выгодно расположенную, считай, крепость боевую – душманы проверяли таким образом нашу мобильную боеспособность. Естественно, не раз предпринимались попытки вернуть крепость…

Что поразило поначалу в Афгане: картина маслом: за дувалами наши бойцы в полном обмундировании, но потом лишь понял, что перемещаться здесь на заставе только в каске и бронежилете есть жизненная необходимость и смертная надоба.

Вызывает меня начальник штаба: доверяет мне разобраться с несправной пушкой, долго голову ломал, так, и эдак… через неделю арсенал был в рабочем состоянии. Несправедливость нашего пограничного положения была в самой природе: как задует ветер-афганец, так и вертолету ведь не сесть на летную площадку, которая из себя представляла каменное плоское плато. Вдруг густой туман заклубится, никак не рассеется… на заставе всего-то человек 20, а на замену не было надежды – вывод войск совсем близок. Тем более шло сокращение численности ОКСВ. В нашей мотоманевренной группе также находились десантно-штурмовая группа, минометная батарея, артиллерийская батарея, саперный взвод да взвод обеспечения. Из семи саперов одному лишь удалось выжить – недаром бытует поговорка «сапер только раз ошибается»… я-то практически из своей БМП не вылезал. К железу, нагретому на солнце, прикоснуться невозможно – получишь ненароком сильнейший ожог. Отлучаться от брони нам даже на 50 метров вправо или влево – не позволено. Нарушишь- считай, побег. Никаких движений самостоятельных- все строго по уставу.

Быт наш скромен был, как-то по чьему-то служебному головотяпству , хотя всегда есть персональная ответственность, не завезли такой казалось бы, вездесущий продукт питания, как соль, так мы два месяца без соли чуть с ума не сходил. Представьте, есть испеченный без хлеба соль…

4го февраля нам было объявлено о выводе, мы снялись с базы и через ущелье двинулись в сторону Союза. Не успели наши собраться, как представители афганской армии уже опережая нас, спешно покидали территорию базы. Ведь в любой момент могли прийти боевики.

Позади выходы, операции, рейды, бои, сотни и сотни метров афганских гранитных уступов гор и ущелий, тысячи метров афганских дорог, начиненных взрывчаткой.

После демобилизации в октябре 1989 го не раз на себе испытывал некую несправедливость- к примеру, меня в райвоенкоматовских списках отслуживших в ДРА бойцов, не могли найти- я просто не значился. Кстати, на сопредельной территории мы служили без единого документа, только личный номер значился, ибо никаких знаков отличия нам не разрешалось иметь. Как бы я есть, и меня нет… в мае 1989 - го меня наградили практически уникальной медалью за подписью Президиума Верховного Совета СССР «За отличие в охране государственных границ СССР». Мало кто ее удостаивался.

21 - го июня 1989 - го от имени Коллегии КГБ СССР мне вручены наручные часы за образцовое выполнение воинского долга по оказанию интернациональной помощи Республике Афганистан.

Что сказать мне о жизни… жизнь это прежде всего сами мы. На войне раскрываются и вступают в действие способности, скрытые в каждом из нас. Время шло… о том, что воевал на границе, не сообщал ни строчки в письмах домой, не говорил об этом и позже. Дни, недели, месяцы, проведенные на войне, не забываются. Они в моей памяти. Только мои сверстники, возмужавшие и посуровевшие за годы службы, могли меня понять и выслушать. Ещё больше поседела моя мать, дожидаясь меня с армии, словно знала и чувствовала, что со мной. А осенью 1989 - го ещё одно горе пришло в семью – мы потеряли брата . В моей судьбе Афган остался и острой болью, и светлой памятью о тех, кто не вернулся с войны. Патриотизм не надо превращать в плакат, в флэшмобы и праздничные шествия. Он ведь проявляется по-другому… дай только Бог всем мирного неба и светлых земных дорог.

Алия АХЕТОВА, публицист